Третий игровой художественный фильм гения документалистики стал типичным представителем итальянского послевоенного кино, и предвестником нового художественного явления. Росселлини пошатнул сами основы мировой кинематографии, сделав фильм не только развлечением, но образцом заявления и художника, и гражданина.
На фоне реальности
Мастер документалистики и свои игровые художественные фильмы приблизил к реальности настолько, насколько мог – Рим он снимал на улицах самого вечного города. Зритель видит на экране не выхолощенную красоту пропаганды, а разрушенные дома кварталов, жителей, еще погребенных под гнетом послевоенных тягот, оригинальную технику, оборудование…. В фильме было огромное количество статистов, принимали участие знаменитейшие люди Италии, тогда еще юные – Амидеи, Феллини, и многие другие. Изначально планировалось отразить в фильме историю только одного дона Морозини, антифашиста и священника, убитого силами Муссолини. Но потом в сюжет вторглась реальность, и обычный документальный фильм превратился в идеальный образец итальянского послевоенного кино, отразившего детали тяжелых времен власти фашистской идеологии. Название, что сейчас звучит очень мило, на самом деле было взято из международного права, в коем открытым называется лишенный укреплений и военных объектов город, в основном культурный центр. Все это делалось, чтобы спасти Рим от вооруженного штурма и разрушений.
Неореализм
История начинается с охоты Гестапо за инженером, обвиненным в участии в подполье. Но главным героем становится далеко не он, а священник, что пытается не становиться ни на какую сторону открыто, и больше всего ценит заветы Бога. Вторым главным героем становится обычная женщина, далекая и от политики, и от войны, уставшая от беспрестанных выстрелов и поисков врагов, желающая лишь позаботиться о своей семье в это непростое время. Новаторские по тем временам съемки заставляют не просто окунуться в тяжелое время немецкой власти в Италии, но и жить там, буквально стоя рядом с несчастным падре, и очаровываясь простотой романтических чувств разбитых войной людей. Конечно, нельзя полностью претендовать на идеальную документальность – Росселлини, в полном соответствии с политикой примирения тех времен, представляет итальянцев лишь с одной стороны баррикад, и многие образы представляются не столько реальными, сколько необходимыми для воздействия фильма на зрителя. Тем не менее, лента, новаторская и яркая, заслуживает самого пристального внимания даже не ценителей итальянского кино.
<
